Конечно, позицию матерей мы тоже можем понять, однако, в подобных ситуациях возможна путаница. Но какого рода? – Дело в том, что матери часто путают две вещи: есть измерения ЗНАНИЯ, - а есть измерение АКТА, где нужно и можно что – то остановить. И проблема в том, что у некоторых матерей есть идея, что если ТОТАЛЬНО сказать «НЕТ!», - это предостережёт от акта.

Хотя мы прекрасно знаем, что, в сущности, - всё наоборот: любая блокировка провоцирует.

Таким запретом мать лишь способствует «раздуванию» наслаждения. Каждый раз, когда звучит «нет», - а это и есть невозможность, - то, что стоит за этим «нет», - становится отмечено наслаждением. В отличие от удовольствия, которое отмечено словом «трудно», или «нельзя» (модальность этих слов касается желания и удовольствия).

Таким образом, тотально запрещающая мать окрашивает всю тему сексуальности своей позицией, и сексуальность становится для дочерей тем, что отмечено «чрезмерным» наслаждением. Мать, сама того не осознавая, - становится главным провокатором. А у дочерей становится слишком много наслаждения там, где речь идёт о сексуальности. И с этим в какой - то момент становится трудно обходиться. В дальнейшем это может проявиться трудностями в построении отношений с мужчинами ???? (спонтанные, неконтролируемые поступки и выборы, нагромождение страхов, тревога, избыточность смыслов, искажённое восприятие реальности и т.д.) …

Если пытаться запрещать сексуальность (а мы понимаем, что это невозможно) и быть своеобразным «предохранителем», - то рано или поздно с этой позиции всё же придётся сойти, потому что находиться на ней постоянно мать не может. И крайне важным здесь становится исследование собственной, субъективной позиции ребёнка, в том числе и относительно материнских опасений.

По сути, работая с детьми, психоаналитик ещё и «лечит» другого, - мать. Но каким образом? Мать, которая занимает радикальную позицию, - останавливает, а не запрещает.???? И между этими позициями колоссальная разница! - Запрет можно диалектизировать, а остановку - нет.

По мере того как мать занимает позицию «остановки», - диалог с ней становится невозможным. Одновременно раздувается измерение наслаждения, в том числе и в отношениях с матерью. Поэтому работая с ребёнком/подростком/женщиной и задавая вопросы плана «а вы что думаете?», «а какие планы у вас?» «есть ли у мамы основания для беспокойства?», - мы открываем перспективу для субъективации и появлению собственных ответов на стороне ребёнка… Дочь получает возможность что – то ответить матери, потому что паранойяльные матери (не в психиатрическом смысле этого слова), - блокируют им возможность любых вопросов и ответов. ▫◽◻

Важно, чтобы в ходе работы с психоаналитиком, человек мог ОТВЕТИТЬ и занять СВОЮ позицию. К сожалению, иногда бывает, что перспектива сепарации в плане некой независимости бывает невозможной, и вмешательство аналитика возможно лишь на уровне диалектизации этих отношений с матерью.

В том месте, где у девочки, а порой уже и взрослой женщины, была невозможность ответа матери, аналитик может ввести некий язык, набор означающих, на котором можно ставить вопросы и говорить об отношениях мужчины и женщины. Таким образом, мы предоставляем ребёнку установить диалог с матерью и открыть перспективу иного взаимодействия и разворачивания событий.